en
ВСЕ НОВОСТИ

Наши Легенды. Виталий Давыдов

В этом году отечественный хоккей отмечает 70-летний юбилей. В честь этого события Федерация хоккея России запускает серию интервью с нашими легендами – спортсменами и тренерами, которые добывали важнейшие победы для нашего вида спорта.

Первый герой нашей серии интервью – Виталий Давыдов, трехкратный олимпийский чемпион и легенда "Динамо": 

Текстовая версия
Стеблин был у нас президентом хоккейного «Динамо». Говорит мне:
- Ну, что же ты, смотри, там вокруг  игроков суетятся и всех лучших  разбирают!
- Саша, о чем речь идет?
- Да вот, Козлов – есть такой  молодой талант,  но на нем  уже Гущин сидит, он ему уже перчатки новенькие послал от ЦСКА.
- Ты мне говорил разве об  этом? Так что, нужен Козлов?
- Нужен, нужен…
И я - вперед туда, в Тольятти.
Приезжаю. Ну я же не смотрю где-то из-за угла – я прямо к родителям приезжаю. Отец как раз болеет за «Динамо», мама тоже. Сели, чай попили. Ну и они признаются:
-  Мы понимаем, зачем вы приехали.
- Ну вот видите – мы с  вами сошлись мнениями. Хотелось  бы, чтобы ваш Виктор все-таки  попробовал себя в «Динамо»».
Отец встал и громко так заявил: «Будет играть в «Динамо»!
 И все. И я уехал.
Когда Козлов прибыл  на вокзал в Москву, его встречали двое – я из «Динамо» и Валерий Иванович  Гущин из ЦСКА. Семья Козловых уже приняла решение в пользу нашего клуба, и Виктор ко мне первым делом подошел и поздоровался… А Гущин в сердцах бросил мне: «Опять КГБ меня обмануло!»
По переходу Леши Ковалева все отец сделал. По собственной инициативе. Я с отцом  был в очень хороших отношениях. Когда «Динамо» приехало в Тольятти на матч с «Ладой», отец обратился ко мне с просьбой: «Виталий Семенович, заберите моего сына в «Динамо»… Отец был точильщиком в хоккейном клубе «Лада».  Коньки точил. Ну, я не знаю, что у него там, лады какие-то были или нелады там, но инициатива перехода Ковалева к нам в «Динамо» принадлежала его отцу.
Мы приехали в Пермь на халтурные игры. И туда приехал Паша Жибуртович, еще Олег Васильевич Толмачев приехал. Еще кто-то был. Олег Васильевич заболел. И осталось три защитника. Ну, Аркадий Иванович меня вызывает к себе в номер:
-Ты завтра защитником будешь играть.
- Вы это серьезно, Аркадий Иванович?!
- Завтра будешь защитника играть!
- Если я вам не нужен, то  лучше меня вообще оставьте  здесь…
- Мальчишка! Вон отсюда!..
 А там команду принял Виталька Костырев. Наш бывший динамовский  защитник, он только-только принял в Перми команду. Он стал меня обхаживать: "Виталь, оставайся у меня. Я тебе все сделаю! Здесь создам все условия"
Ну вышли, стал играть защитника. Я даже не понял сначала. Как начал я их шнырять! Бить! Мне понравилось бить. Вот идет нападающий, мне понравилось в него врезаться. Не знаю, почему, отчего… Была такая вот мистика какая-то. Просто вот хотелось на столкновения все время идти! И когда после первой игры Чернышев сказал - «Ну, что я тебе говорил?!» - я сразу ответил: «Аркадий Иванович, я буду играть защитником!» Так я и стал защитником.
Говорят, что «через это бедро Давыдова пол-Европы перелетало". Один раз Якушев у меня в Лужниках улетел туда, через борт. Это… я его туда выбросил – через борт! Палыча, Рагулина, раз перевалил туда.
Это технически просто было отработано. И потом катание, все, конечно, дело в катании. Мне все равно было – что лицом вперед катиться, что затылком вперед катиться. Мне одинаково было. И развороты, повороты эти. Если меня обыгрывает в сторону игрок, то он у меня не уйдет все равно, все равно я его достану.
Разворот с поворотом – не было мне равных. Потому что я делал автоматом.  Делал так, что торможения даже не было.
Зачем Бобров стал готовую сборную после Олимпиады в Саппоро обновлять? Олимпийские чемпионы, в каждом дух этот еще сохраняется. Вот я приеду потом на чемпионат мира – я не имею права слабее сыграть, чем я совсем недавно сыграл на Олимпиаде! Зачем было состав тасовать? Наверное, чтоб показать свое. Но как можно взять всю олимпийскую сборную без своих изменений.
Никаких объяснений я не услышал. Ну потом я слышал, что вроде Фирсов – любимчик Тарасова, Давыдов – любимчик Чернышева. Вот такое объяснение было, что, мол, Чернышеву будут докладывать, Тарасову. Да ты игрок – что ты можешь особенного докладывать?! Твое дело – играть.
Ну,  Всеволод Михайлович, ладно, - дело прошлое. Он потом приходил ко мне. Я говорю: «Всеволод Михайлович, я уже перешел на тренерскую работу. Все» Это нужно было делать сразу – в сборную после Олимпиады в 72-м приглашать.
Еще год поиграл бы, конечно.  Мне 33 года было. Я ж не пил, не курил. Ничего не нарушал. Я ж еще немножко мнительный был. Если я там выпью чего-то, кружку пива – мне кажется, что я завтра плохо буду играть. Поэтому до отпуска я ничего не потреблял, ни к чему не прикасался.
В молодежной сборной СССР Фетисов вроде начал так дурить, начал там подпижониваться. Я его посадил, потом говорю: «Слава, приведи себя в порядок!» Все нормально, начал играть и никаких вопросов у меня уже к нему не возникало.
Когда хоккеисты жили вместе на сборах в Новогорске с футболом, там был Бесков. И я поинтересовался: «Константин Иванович, вот вы мне скажите, а где сложнее работать – в сборной или клубе?» Он говорит: «Ну, о чем ты говоришь? Конечно, работать в клубе сложнее». Я говорю: «А почему?» Бесков отвечает: «В сборной чему ты их можешь научить, они приходят к тебе готовые». А я допытываюсь: «Так какая же самая главная задача у тренера сборной?» Бесков объясняет: «Запомни, что главная задача твоя в сборной – расставить правильно игроков. Кого с кем поставить. Если угадаешь, будет порядок.  Если у тебя цельная тройка пришла, там другое дело – там уже разбивать не надо, а чтоб собрать из молодежи новую тройку придется потрудиться. Самое главное – это расставить игроков правильно!»
Моисеев очень хорошо работал в московском «Динамо». Но потом моего главного тренера повело не в ту сторону, в сторону  нарушение режима… Вызывает меня Петр Степанович Богданов, руководитель ЦС «Динамо», и отчитывает:
- Виталий Семенович, а почему вы мне не докладываете, что у вас Моисеев пьет?
- Петр Степанович, разве для  вас это новость? Вы же знаете  об этом… А приходить и просто  докладывать вам о том, что  Моисеев пьет – как я могу  тогда работать? Тогда лучше меня  из команды освободите. 
И все. И меня из команды убрали. Я ушел в динамовскую школу. И два года я работал директором нашей школы. А после этого приезжает Юрзинов из Финляндии и заявляет: «Я хочу только с Давыдовым работать!» И мы с Юрзиновым объединились и «Динамо» пошло в гору.
Конечно, хочется, чтобы Олимпиада была за нами. Тогда бы мы воспринимали все совершенно по-другому. Но теперь будем жить только мечтой о том, что выиграем очередную Олимпиаду. Потому что для спортсмена любого ранга Олимпиада – это все-таки высшее достижение.
Я без предвзятости отношусь к Мальцеву. Мальцев – самый сильный нападающий в нашем хоккее! Я не видел Всеволода Михайловича в молодости – как он там, говорят, накручивал. Но то, что Мальцеву равных я не видел, это точно. Спрашивали его: «Как ты, Александр, это исполнял?» А он отвечал: «А я сам не знаю». То есть он даже не мог сказать, как он это выполняет. Настолько развита была у него эта фантазия. Тарасов же сказал, кажется, что это хоккейный Есенин!
Настолько непредсказуем был. И все видел. Мальцева поймать на корпус? Я такого не припомню, чтоб его кто-нибудь поймал.

Похожие новости

ВРАТАРЬ-ПЕРВОПРОХОДЕЦ. ПАМЯТИ ГРИГОРИЯ МКРТЫЧАНА
Сегодня 100 лет со дня рождения Григория Мкртычана
Поздравляем Александра Якушева!
Двукратный олимпийский чемпион, член Правления ФХР отмечает день рождения
Поздравляем Владимира Лутченко!
Прославленный отечественный защитник, двукратный олимпийский чемпион празднует день рождения
НАРОДНЫЙ КОММЕНТАТОР. ПАМЯТИ СЕРГЕЯ ГИМАЕВА
Увы, его нет с нами уже без малого восемь лет. Сегодня Сергею Наильевичу исполнилось бы 70

Партнеры и спонсоры